Плащ и мантилья - Констанс О`Бэньон

Ноубл вошел в стойло и стал чистить скребницей кобылу-трехлетку, ожидавшую возвращения Сабер. Он был так поглощен своим занятием, что не заметил появления посетительницы.

– Привет, Ноубл!

Он хорошо помнил этот голос и знал, что визит его обладательницы не предвещает ничего хорошего. Отложив скребницу, Ноубл обернулся. Делия мало изменилась – возможно, во внешности и поведении стало больше лоска, но лицо оставалось таким же красивым, а фигура такой же стройной. Удушающий аромат ее духов напоминал запах роз в саду в жаркий день. А Рейчел пахла чистотой и свежестью, как весеннее утро… Почему сестры могут быть такими разными?

– Здравствуй, Делия. Или мне следует называть тебя миссис Чандлер?

– Можешь называть меня по-прежнему, – ответила она, сжимая в руке голубой зонтик под цвет платья. – Мы ведь с тобой старые друзья, верно, Ноубл?

– Не думал, что я когда-нибудь увижу тебя в Каса дель Соль. – Он снова повернулся к кобыле. – Ты извинишь меня, если я буду работать, пока мы разговариваем?

Делия нахмурилась.

– Ты не слишком изменился, – заметила она, подойдя ближе.

Ноубл пожал плечами:

– В отличие от тебя.

– Джентльмен не должен указывать леди на ее недостатки.

– Ты изменилась к лучшему, – пояснил он. – Стряхнула пыль ранчо и приобрела городской лоск.

Делия невольно следила за ритмичными движениями скребницы.

– Я узнала, что моя сестра здесь, но Алехандро сказал, что она уже поправилась и уехала домой.

– Да. Я ожидал, что ты приедешь раньше, когда твоя сестра в тебе нуждалась.

– Я собиралась приехать, но меня задержали.

– Понимаю, – мрачно усмехнулся Ноубл.

– Ничего ты не понимаешь! – с тоской произнесла Делия. – Но это не имеет значения.

Ноубл бросил скребницу в ведро и повернулся к ней:

– Твоя сестра уехала неделю назад.

Делия пожирала его глазами. Он все еще был самым красивым мужчиной из всех, кого она когда-либо видела. Безупречно правильные черты лица, крепкая, стройная фигура, длинные ноги, широкие плечи… От него исходило ощущение опасности, но это только сильнее притягивало ее.

– Что я могу сделать для тебя, Делия? – холодно осведомился Ноубл.

– И это единственное приветствие, на которое я могу рассчитывать?

– А чего ты от меня ожидала?

– Ничего. Я… я просто хотела сказать, что мне жаль…

– Ты уже говорила это раньше. – Его голос был абсолютно бесстрастным – в нем не слышалось даже элементарной вежливости. – Так что можешь возвращаться домой.

Делия протянула к нему руку, но тут же опустила ее.

– Ты когда-нибудь простишь меня, Ноубл?

Он смотрел на нее невидящим взглядом.

– Я давно простил тебя, Делия. Интересно, простишь ли ты когда-нибудь себя?

Хотя ее переполнял стыд, она не могла отвести от него глаза.

– Не знаю, смогу ли я это сделать, Нуобл. Между нашими семьями столько произошло. Того, что было, уже не вернуть.

– Забудь о прошлом, Делия, лучше думай о будущем. – Его голос немного смягчился. – Ты замужем и, насколько я понимаю, в один прекрасный день сможешь стать первой леди Техаса.

Она коснулась его руки:

– Как дела у Рейчел?

– Думаю, ей нужно время, чтобы выздороветь окончательно. Но у нее сильная воля. Чтобы обескуражить Зеленые Глаза, требуется нечто большее, чем пуля.

– Ты… ты восхищаешься ею?

– Да.

Делия раскрыла зонтик и повертела его, чтобы чем-нибудь занять руки.

– Ты знаешь, кто стрелял в нее и почему?

– Мне кажется, что тот, кто стрелял в Рейчел, метил в меня и попал в нее по ошибке.

Делия нахмурилась:

– Значит, ты был с ней, когда ее ранили? Я этого не знала. Что именно там произошло?

– Почему бы тебе не спросить об этом ее? А теперь прости, но я должен работать.

Ноубл отошел к стойлу. Делия смотрела ему вслед. Его холодность проникала ей в самое сердце, внутри у нее все ныло от тоски, но она понимала, что если бы он не был джентльменом, то вышвырнул бы ее с ранчо.

Прибыв в «Сломанную шпору», Делия сразу же приказала одному из ковбоев отнести наверх ее чемодан. Потом она сняла капор, стала приводить в порядок волосы и не услышала, как сзади к ней подошла Уинна Мей.

– Вот и ты наконец!

Вздрогнув, Делия обернулась.

– Ты подкрадываешься незаметно, как настоящая индианка. Неужели обязательно пугать меня до смерти? – Ее взгляд брезгливо скользнул по покрытым шрамами, натруженным рукам экономки. – Мне не нравится, что ты крадешься по углам.

Выражение лица Уинны Мей не изменилось.

– На этот раз ты останешься надолго?

Между Делией и экономкой всегда существовал антагонизм – во всяком случае, со стороны Делии. Она считала, что Уинна Мей втерлась в доверие семьи и распоряжается в доме, как в своем собственном.

– Это зависит от того, сколько времени моя сестра будет во мне нуждаться, – высокомерно заявила Делия.

– Рейчел быстро поправляется. – Уинна Мей кивнула в сторону лестницы. – Сейчас она отдыхает.

Делия направилась к лестнице, но экономка преградила ей дорогу:

– Дай ей отдохнуть. Она еще не совсем здорова.

– Занимайся своими делами, а я сама позабочусь о своей сестре.

– Если тебя действительно волнует ее здоровье, ты позволишь ей отдохнуть.

Делия вздохнула, понимая, что Уинна Мей права. – Я поднимусь в свою комнату и надену что-нибудь полегче – если ты, конечно, не возражаешь.

Не сказав ни слова, экономка бесшумно скрылась за дверью.

Делия стиснула зубы. Она не могла понять, почему Рейчел позволяет этой женщине оставаться на ранчо. Если бы это зависело от нее, Уинны Мей здесь уже давно бы не было!

Поднявшись в свою комнату, Делия сняла пыльную одежду и облачилась в цветастое ситцевое платье. Стянув волосы на затылке, она легла на кровать, думая о встрече с Ноублом. Уит говорил ей, что Ноубл потерял все, кроме Каса дель Соль, но гасиенда вовсе не казалась пришедшей в упадок. Если бы Уит добился своего, то и Каса дель Соль, и «Сломанная шпора» теперь принадлежали бы ему и он мог бы контролировать весь западный участок реки Брасос. Но Делия не хотела, чтобы Ноубл лишился Каса дель Соль. Она и так отобрала у него слишком много.

Услышав голос Рейчел в соседней комнате, Делия встала с кровати и пошла к ней. С первого же взгляда она заметила происшедшие в ее сестре перемены. Рейчел откинулась на подушку, рыжевато-золотистые локоны обрамляли ее лицо. Обычно загорелая от постоянного пребывания на солнце, теперь она выглядела бледной, а в глазах ее застыла печаль. Тем не менее она казалась Делии ослепительно красивой.